Морозова Е. Перформанс: жизнь или искусство - Театр. Актёрское мастерство. - Библиотека по арт-терапии

Елизавета Морозова

Перформанс: жизнь или искусство?

Уже много сказано о возможностях использования различных традиционных форм искусства в качестве психотерапевтического средства. По крайней мере, сегодня ни у кого не вызывет удивления мысль, что формы изобразительной деятельности могут способствовать личностному росту и даже излечивать людей. О том, как благотворно могут влиять на человека шедевры классического искусства, написано огромное количество литературы.

Однако о психологии современного искусства и его воздействии на зрителя публикаций практически нет. Больше того, в сознании арттерапевтов часто существует искаженное представление о современном искусстве и всяческие предубеждения, вызванные прежде всего неинформированностью. Сожалея о сложившейся ситуации и желая заполнить пробел в знаниях на эту тему, мы решили создать специальную рубрику, посвященную современным формам искусства. В ней планируется отслеживать психологические процессы, происходящие в современном художественном мире и таким образом осуществлять рефлексию культурной ситуации, а также искать возможности для использования подобного опыта в психотерапевтической практике.

Некоторые особенности современного искусства

Уже то, что, обладая притягивающим, даже завораживающим и одновременно отталкивающим действием, современное искусство никого не оставляет равнодушным, вызывая неоднозначную реакцию даже у самих художников, говорит о том, что оно затрагивает важные архетипы сегодняшнего дня. Это, безусловно, делает его интереснейшим предметом рассмотрения прежде всего для психологов. И тот факт, что именно психологами оно остается до сих пор незамеченным, является не менее интересным психологическим феноменом..

Реакция неприятия вполне естественна для неподготовленного человека, не знакомого с языком современного искусства. Впрочем, современные художники сознательно не дают себя "полюбить", используя в качестве одной из основных стратегий провокацию, (действие которой, кстати, направлено прежде всего на себя и потом уже на зрителя).

Один из основных постулатов сегодняшнего практического психолога. – отношение к самому процессу личностного роста человека как к своеобразному искусству. Однако, наверное, немногие знают, что сами факты жизни, поступки художника и процесс его индивидуации при определенных условиях уже достаточно давно признаются актами искусства. Пример тому – всемирно известная югославская художница Марина Абрамович и ее друг Улай. (На протяжении многих лет он был ее единственным художественным партнером.) Они совершили путешествие, длившееся целый год, двигаясь по Великой Китайской стене навстречу друг к другу, лишь для того, чтобы встретиться посередине и навсегда попрощаться. Акция поддерживалась правительством, велась постоянная фото- и видеодокументация.

Таким образом, культура 20 века породила оригинальную и очень емкую форму, позволившую художнику, помимо традиционных способов художественной деятельности, осуществлять некие действия, получившие статус произведений искусства. Эта форма – перформанс.

По всей видимости, само признание перформанса профессиональным искусством уже является важнейшим терапевтическим фактором для художника. Наличие зрителей (реальных или потенциальных) в этом случае играет роль, которую, например, в психодраме выполняет по отношению к протагонисту группа, дающая санкцию, внутреннее разрешение действовать. Так художник-как-носитель-культуры задает зрителю паттерн работы со своим жизненным материалом. При этом можно предположить, что и у зрителя развивается чувство авторства собственной жизни.

Причины возникновения и развития перформанса как отдельного направления, наверное, следует искать в истории самого искусства, и это дело искусствоведов. Но можно также выдвинуть и частную узко-психологическую гипотезу о закономерности его появления.

Основоположник психодрамы Морено писал об "акциональном голоде", свойственном человеку, особенно западному, с его вербальностью и склонностью к абстракциям."Психодрама" буквально означает "действие психики", и ее задача – утолить этот "голод", позволив протагонисту спонтанно физически действовать..Таким образом, даже этимологически перформанс (другое, более широкое его название – акционизм) оказывается очень естественной формой, свойственной природе и потребностям современного человека.

Еще Аристотель писал о катарсисе в театре. Но в наше время театр во многом утратил свое терапевтическое значение. Исключением являются лишь некоторые восточные театральные системы и отдельные экспериментальные театры на западе..

В 20-ые годы актер Антонен Арто пытался создать "театр жестокости". Психолог Якоб Морено основал "театр спонтанности", который предшествовал появлению психодрамы. В изобразительном искусстве стали возникать такие явления, как "живопись действия" Поллока, где сам процесс создания картины превратился в искусство, хэппенинг и, наконец, перформанс., который, можно предположить, теперь частично выполняет роль, изначально отведенную театру.

Перформансист, в отличие от театрального актера, существует в реальном, а не сценическом времени. Он действует с реальными, не бутафорскими предметами и играет не заданную роль, а себя самого, стараясь пережить нечто новое "здесь и сейчас". Актер же подставляет в данную сценическую ситуацию свое не менее реальное переживание, но из уже существующего, прошлого опыта.

Современному искусству, определяющему свою деятельность как художественно-исследовательскую, свойственна хорошая рефлексия своих действий. В том числе, оно сознательно берет на себя терапевтическую роль для общества, открыто представляя разные модели индивидуации, выражающиеся прежде всего в разных художественных стратегиях. Зритель может сопоставить свою стратегию личностного поиска с тем, что он наблюдает в произведении современного искусства и выбрать для себя подходящую.

Само понятие индивидуации приобретает сейчас особое значение. Виднейший философ, искусствовед, культуролог Борис Гройс пишет: "Значимость понятия "индивидуация" для современного искусства, активной индивидуации, несмотря на свой стратегический характер, вновь становится "оригинальным", т.е. не столько новым или особенным, сколько имеющим статус начала, которое не может быть редуцировано в рамках любой теории, предлагающей описание мира в целом: сама такая теория, в свою очередь, представляет собой результат процесса индивидуации".

Подтверждение тому – основные проблемы, которые решает искусство 20 века: они являются архетипическими и совпадают с основными этапами индивидуации. Это, во-первых, проблема "high and low" или "высокого" и "низкого", т.е. Тени (одно из проявлений – специально сниженная эстетика многих работ). Во-вторых, это так называемые "гендерные рефлексии" – повышенный интерес к полу, телесности, к крайним формам сексуальности, а также феминизм в искусстве. Все это можно отнести к архетипической диаде "анима-анимус".

Перформанс

Дать определение перформансу нелегко, поскольку границы его расплывчаты и подвижны. Он может включать в себя любые другие виды творчества – от поэзии, театра, танца, музыки до фотографии, видео и компьютерного искусства, захватывать любые области действительности от политики до семьи, включать любое количество людей, продолжаться от нескольких секунд до нескольких лет, принимать любые формы, использовать любые средства.

Первыми "акциями" можно было бы назвать опыт Диогена, жившего в бочке, и Франциска Ассизского, который проповедовал птицам. Как отдельный вид искусства перформанс сформировался примерно в 60-ые годы нашего века.

Немецкий искусствовед Карин Томас так пишет о перформансах:

"... в этих спонтанных, провоцирующих включение способах изобразительности не ведутся попытки увековечить действительность посредством художественно-упорядоченных образов, а реализуется динамика жизни при помощи реконструирования логико – алогичного пространства, базирующегося на принципе синхроничности Юнга как на порядке за пределами причинности, позволяющем исследовать совокупность и взаимосвязь условий реального процесса изменения".

Большинство перформансов структурно, культурологически и психологически восходит к ритуальным действам ( не случайно практически единственное серьезное исследование, посвященное перформансу, носит название "Перформанс. Ритуал. Процесс".)

Приведем цитату из манифеста группы "Коллективные действия" (наиболее значительной группы московских концептуалистов, представлявших перформансы иного типа, не связанные прямо с биографиями авторов): "Каждое наше действие есть ритуал, цель которого – с помощью его архетипической, грубой и примитивной символики создать среду единогласия участников. Если о наших вещах и можно говорить как об искусстве, то лишь как об искусстве создания фона или камертона для направления сознания за пределы интеллекта."

Одной из целей этих художников было разрушение стереотипов коллективного мышления коллективным же путем – в виде совместных со зрителем акций. Через со-действие сюжету акции включался механизм активного воображения и появлялась возможность взаимодействия с архетипическими фигурами, встречи с собственным бессознательным. Задача: нейтрализация архетипа Персоны, препятствия к достижению личной свободы и реализации индивидуализационного процесса.

Другой целью была организация природного пространства таким образом, чтобы участники могли пережить состояние чистого восприятия. Пример используемых ими средств: дублирование реальности с помощью предварительно подготовленного материала. Так, во время акции "Музыка внутри нас" участники слушали предварительно записанный на магнитофон шум улицы в наушниках, стоя на трамвайной остановке.

"Интерстудио". Чрезвычайно интересным представляется опыт Международной мастерской Театра Синтеза и Анимации Царскосельского филиала С-Петербургской Академии Театрального Искусства "Интерстудио" и существующей при нем мастерской паратеатральных форм. Это единственное учебное заведение в нашей стране, выпускающее художников, способных профессионально заниматься перформансом и инсталляцией. Метод обучения разработан художественным руководителем"Интерстудио" , мастером курса художников Юрием Соболевым, (имеющим также опыт проведения "групп встреч" и психотренинга для актеров).

Работу мастерской можно оценивать с трех позиций – как достаточно оригинальный подход к искусству ("искусствоведческий" аспект), как интересный способ арттерапевтической работы ("психотерапевтический" аспект) и как способ обучения и воспитания художников ("педагогический" аспект). Все эти три компонента существуют в неразрывном единстве, переходя друг в друга, и все вместе составляют то уникальное явление, которое и называется "Интерстудио".

"Искусствоведческий" аспект

Если работы, подобные описанному выше перформансу Марины Абрамович, встречаются в мировой художественной практике лишь как отдельные, разрозненные явления, то в "Интерстудио" "психологический" подход к искусству существует как сознательно выбранная методология. Важными критериями при оценке перформансов являются здесь степень открытости и внутреннего риска художника, его спонтанность, а также архетипичность формы. Необходимым профессиональным качеством считаются глубокое понимание своих особенностей, "проработка" личностных проблем и "dead points". Наверное, за счет этого работы и вызывают большой интерес в художественных кругах и прессе.

Использование психотерапевтических элементов в обучении художников служит отправной точкой для их дальнейшей профессиональной жизни. Пройдя примерно годовой "психодраматический" период, студенты обычно расширяют спектр используемых арт-стратегий, но часто в трудные для себя периоды снова возвращаются к той, с которой начинали, но уже на новом уровне.

"Психотерапевтический" аспект

В "Интерстудио" ведется работа с художниками как с арттерапевтической группой, где используются также техники из "групп встреч", мандалатерапии, гештальт-терапии, психодрамы и тд. Работа над личностными проблемами ведется как "работа над проектами", обсуждение которых происходит на языке, близком художнику, языке формы, выступающей "прикрытием". Но перед групповыми занятиями существуют также индивидуальные "сессии" и консультации с мастером или его ассистентами, где эти же проблемы обсуждаются в открытую.

Из известного нам терапевтического опыта такой способ кажется близким к идеям юнгианского аналитика Роберта Джонсона. Он предлагает завершать внутреннюю работу, например, над сновидением, совершением личностного ритуала, "осознанного символического поступка", причем, вне терапевтической ситуации, т. е. в реальной жизни. На последнем этапе психодраматического действия также часто используется подобный прием – протагонист апробирует новый способ поведения, вступая в контакт с членами группы.

Но в "Интерстудио" прибавляется также и эстетический компонент.

Если клиент защищен уже самим фактом терапевтической ситуации, то перформансист здесь защищен еще и формой – он должен выполнить конкретные действия. Кроме того, художник знает, что совершает акт искусства. Благодаря форме, он может точно воспроизвести нужную ему ситуацию из своего прошлого, будущего или сновидения, используя реальные предметы, звуковые, световые и прочие эффекты. Это очень помогает войти в необходимое состояние. Такие перформансы часто делаются совсем без зрителей, перед видеокамерой и, естественно, не повторяются.

При анализе метода Юрия Соболева возникает сложность в выборе для него подходящего названия: так как он не включает собственно изобразительную деятельность, то не является чистой арттерапией. Называть его драмтерапией тоже не совсем верно, поскольку перформанс как вид искусства не относится к театру. Поэтому, вероятно, наиболее точным названием будет в данном случае "перформанс-арттерапия".

"Педагогический" аспект

При обучении художников в "Интерстудио" важную роль играет обособленное расположение мастерской в Запасном дворце Царского Села: "островная" ситуация позволяет группе студентов и преподавателей психологически и пространственно ощущать себя изолированно от внешнего мира, при этом вместе жить и работать. Таким образом осуществляется неотделимое от жизни воспитание и обучение художников.

Учебный процесс соединяется здесь с созданием готовых произведений. Студент обучается не абстрактным навыкам, а работает над конкретным проектом, достигая необходимого результата с помощью преподавателей, членов группы, пользуясь при этом необходимой литературой. Много времени отводится самостоятельной работе.

Особое внимание придается воспитанию чувства ответственности: каждый отвечает сам за себя и за то, что он делает. При таком подходе нет и не может быть учебных работ, как не может у человека быть ненастоящих, "учебных" проблем – почти все инсталляции выносятся на суд профессионалов в галереях современного искусства Москвы и С-Петербурга.

"Интерстудио" – это место, где во многом реализовался принцип "Я-Ты" отношений, о котором писал Бубер., т.е., в некотором смысле, осуществившаяся утопия. Группа художников существует как коллектив друзей и единомышленников со сложившейся в нем необычайно дружественной и доверительной атмосферой, со своими групповыми традициями и внутренней мифологией.

Студенты и преподаватели не разделены кафедрой, они постоянно находятся в "диалоге" и учатся друг у друга. Одно из проявлений таких отношений – естественное обращение друг к другу на "ты".

Теперь приведем несколько примеров работ молодых художников из "Интерстудио." Их можно рассматривать как результат всех трех названных направлений работы.

"Автопортрет"

Перформанс, инсталляция (вступительные экзамены).

В лестничных пролетах Запасного дворца (Царское Село) на веревке закреплены фотографии автора, Н.Б., его близких и друзей, жизненные артефакты – письма, документы и т.д. На ступеньках лестницы стоят рюмочки, наполненные поочередно красным и белым вином, сверху на каждой лежит маленький бутербродик. Автор медленно поднимается по лестнице, разглядывая фотографии, выпивая вино и съедая бутерброды. Таким образом, символически вернувшись к моменту рождения, он "по ступенькам" проходит свой жизненный путь, с благодарностью принимая каждый прожитый день, который в эти минуты приобретает для него новый смысл. Зрители поднимаются вслед за ним. Действие завершается просмотром предварительно сделанной автором видеозаписи с изображением всех зрителей с помощью видеомонитора, установленного на последнем этаже.

С поступлением в "Интерстудио" для автора начинается новый период жизни, связанный с профессиональными занятиями искусством. Помещая видеоизображение новой референтной группы (студентов и преподавателей "Интерстудио") как субститута этого этапа существования в контекст предыдущей жизни, автор в результате созданного им персонального ритуала соединяет свое прошлое с настоящим.

"Что украшает художника?"

Перформанс (видеодокументация работы была показана на выставке "Границы" (Москва, галерея "Spider & Mouse") в сентябре 1995 года.

С. Н, автор, безопасной бритвой вырезает рамку вокруг шрама на животе, оставшегося у него после 2-х операций (диагноз: хроническая язва желудка психосоматического происхождения).

В этом перформансе подводится итог внутренней работе, в результате которой автором осознается связь и взаимопереход боли душевной и боли физической. Он сознательно воспроизводит травмирующее событие – хирургическое вмешательство (в символической форме), придавая ему новый смысл: шрам как след страдания становится фактом искусства, тем, "что украшает", а не наоборот.

"Репродуцирование"

Перформанс (работа была показана на IV Международной биеннале Современного Искусства "Spatia Nova" (С-Петербург, Музей Истории города) в октябре 1996 года.

Две девушки, сидя на куске ткани спинами друг к другу, плетут общий венок из цветов и колосьев. Вплетая колос, каждая из них называет имя женщины из своего рода по материнской линии, двигаясь от прошлого к настоящему. Дойдя до своего имени и произнеся его, они встают и замыкают венок.

Е.Л. и Н.З. – выходцы из семей, далеких от искусства. Они рано начали вести самостоятельную жизнь, порвав с родителями. При невозможности реального контакта с семьей, они создают ритуал, в котором символически восстанавливают прервавшуюся связь поколений, целостность своего рода, найдя в общем венке также "место" для себя и своих будущих детей.

"Дом"

Перформанс, инсталляция (работа выставлялась в Запасном дворце Царского Села на выставке "Запасной выход" (июль-август 1996) и в Центре Современного Искусства (Москва) в ноябре 1996 года.

Достигнув совершеннолетия, автор, Д.Д, хочет чувствовать себя взрослым и независимым, но, в силу обстоятельств, вынужден жить с родителями, от которых хочет сепарироваться. Изучив по книгам, как этот процесс происходил в различных культурах, он воспроизводит древний ритуал, построив себе по образцу первобытных "мужских домов", в которых проводился обряд инициации, такой же дом из веток и листьев. Затем "дом" переносится в выставочное помещение, становясь инсталляцией. Обретя собственное пространство в процессе перформанса, автор снова "воссоединяется" с родителями: вместо "очага" он использует видеомонитор с записью изображения их квартиры.

Елизавета Морозова – психолог, сертификат Institute for Рsyshodrama, Cologne, Germany, Director – Ella Mae Shearon, Ph.D.; преподаватель психологии в международной мастерской паратеатральных форм, "Интерстудио", автор перформансов и инсталляций. Работы выставлялись в России и за рубежом. Пишет канд. диссертацию по психологии современного искусства.

Литeратура:

1. Роберт Джонсон "Сновидения и фантазии" REFL-book, Веклер, 1996

2. Норвила Р.В. Влияние юнгианской эстетики на теорию и практику современного искусства. Дисс. на соискание кандидатской степени по философии (эстетика), М, МГУ, 1993

3. Грета Лейтц "Психодрама: теория и практика". М, Прогресс, Универс, 1994

4. Elisabeth Jappe "Performance. Ritual. Prozeb: Handbuch der aktionskunst in Europe", Prestel-Verlag, Munchen-New York, 1993

5. Б. Гройс "Утопия и обмен", издательство "Знак", М, 1993

6. К. Юнг "Душа и миф. Шесть архетипов", Порт-Рояль – Совершенство, Киев-Москва, 1997

7. Маргарита Тупицына "Критическое оптическое (статьи о современном русском искусстве)", "Ad Marginem", Москва, 1997

Оригинал статьи опубликован в журнале арт-терапии "Исцеляющее искусство", 1997 и на сайте Escape Program

Арт-терапия в теории и практике

Разделы библиотеки

Форма входа