Арт-терапия в теории и практике

Этно-традиция и телесность в инициационной арт-терапии.

В последнее время представители многих школ и направлений практической психологии и психотерапии так или иначе используют в своей работе архаичный этнический материал, сохранившийся в мифологии, ритуальной и обрядовой культуре. Это в огромной степени касается инициации. Пришедшее из этнографии и достаточно разработанное в психологии понятие инициация (от лат initio- начинать, посвящать в таинство; initiatio - совершение таинств) обозначает «переход индивида из одного статуса в другой и действия, оформляющие этот переход» [6]. Кроме того, её можно понимать, как ритуальную (обрядовую) процедуру, закрепляющую собой момент выхода за грань реального мира, смены социальной и/или возрастной группы, экзистенциального состояния.

Первые письменные описания инициационных процедур встречаются в источниках времён античности (труды Плутарха, Платона). Научный подход к исследованию инициационных посвящений относится ко времени возникновения этнографии. В XX веке инициации начинают рассматриваться в контексте целого ряда антропологических научных дисциплин, в том числе, психологии. В это время З. Фрейд указывает на психотерапевтическую функцию древних обрядов инициации в первобытной культуре.

В работах, посвященных архетипам коллективного бессознательного, К.Г. Юнг подчёркивает, что одним из основных архетипов является представление о непрерывном обновлении, перерождении, «переносном возрождении». Подобное превращение происходит вследствие прохождения через смерть, а возрождение посредством участия в процессе трансформации. Таким образом, имеется в виду традиционная инициация, имеющая архетипическую основу. Кроме того, об инициации стали упоминать по поводу её сходства с процессом психотерапии. Психотерапия часто стала рассматриваться как современная форма инициатического действа, цель которой, как и цель её архаического прародителя - душевная трансформация посвящаемого, перевод его сознательного функционирования на качественно иной уровень [1].

В свою очередь, М. Элиаде ещё более расширил тему, указав на то, что традиционные инициации повсеместно существуют в современном обществе в трансформированном виде [10]. Следуя за Элиаде, можно добавить, что человек бессознательно стремится к инициированию и, в случае отсутствия инициирующей реальности, косвенно привлекает в свою жизнь недостающие элементы архетипической модели инициации, осуществляя таким образом своеобразную самоинициацию. Иначе говоря, инициация - процесс на определённых этапах глубинно необходимый, и, если вокруг неофита (посвящаемого), вставшего на пороге инициирования, внешними условиями не организуется ритуальная модель перехода, то потенциально испытуемый сам пытается пройти его основные фазы (отделение, переход и включение), вслепую удовлетворяя глубинную потребность со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Инициационная психотерапия, в том числе и арт-терапия, состоялась как метод с появлением целого ряда моделей психотерапевтической помощи, эффективной на практике и нацеленной на инициирование как основной механизм трансформации личности [4, 7, 8]. Обобщение этнографического и фольклорного материала (а также материала смежных дисциплин) даёт возможность выделить признаки, характерные для любой инициации и в психотерапевтических целях реконструировать её модель.

Перечень инициационных сценариев (по М. Элиаде):

а) наиболее простая тема - разлучение неофита с матерью и его введение в сакральное;

б) драматичная тема, использующая мотив символической смерти (обрезание, испытания, пытки, боль) и последующего воскресения;

в) сценарий, использующий идею нового зачатия и нового рождения;

г) мотив индивидуального ухода в чащу леса и поиска духа-защитника;

д) специфический сценарий героического посвящения, где присутствует элемент победы, достигнутой с помощью магических средств;

е) модель, предназначенная для посвящений шаманов и других мистиков, которая включает спуск в Ад и подъем на Небо;

ж) «парадоксальный» мотив, предполагающий испытания, невозможные на уровне человеческого опыта [6].

Три основные этапа, обязательные для любой инициации (по А. ван Геннепу):

1. Сегрегация - отделение индивида от старого окружения, его разрыв с прошлым, уход;

2. Лиминальный период - пограничный период, промежуточное состояние, «ни там, ни тут»;

3. Инкорпорация - последующее включение индивида в группу в новом качестве [5].

Содержание данных стадий можно обобщить следующим образом:

1. На первой стадии человек чаще всего сталкивался с сильными переживаниями из-за потери связи с прошлым. Он сталкивался с ситуацией неопределённости, (тревоги, страха). В то же время, этот период чаще всего связан с интенсивным накоплением знаний, навыков, обучением и упражнению в каких-либо искусствах, техниках.

2. Далее посвящаемые переходили от теоретического изучения мифологем к непосредственному переживанию изменённых состояний сознания. Приёмы вызывания этих состояний очень различны: сенсорная изоляция или перегрузка, голодание, лишение сна, внушение, воздействие группы, боль, телесные увечья, предельное физическое и/или эмоциональное напряжение, ситуации смертельной опасности, употребление психоактивных веществ, а также другие.Иногда в испытания включался момент активности и состязательности.В них не ставился акцент на бессознательное, давая возможность встретить их осознанно. Испытания никогда не имели игрового характера, были максимально реальными и требовали концентрации психических и физических сил. В случае прохождения испытаний (неофит чаще был готов их пройти и проходил) внутренние переживания рождали в посвящаемом уверенность, ощущение собственных сил (в том числе, их границ), полноты бытия и связи с божественным началом.

3. Последняя стадия знаменовала собой собственно посвящение и возвращение человека в его сообщество в новой социальной роли - роли взрослого, родителя, воина, целителя, шамана и так далее. Вследствие глубокого психологического преобразования он обретает новое, гораздо более широкое мировоззрение, обладает новыми, ранее ему неизвестными навыками и новой системой ценностей.

Символика встречи неофита со смертью в том, что тем самым посвящаемый расстаётся со своей прежней жизнью и восходит к новой. Неуспешная инициация предвещает смерть (духовную, иногда реальную), изоляцию, свидетельствует о потере себя как личности, утраты связи с другими людьми, сакральной сферой [1]. Через инициацию происходит кардинальная перестройка всего бытия неофита, духовная, телесная, ментальная. Вместе с радикальной перестройкой тела и ума, возникает и новая реальность. При этом меняется не только психологический статус посвящаемого, но и онтологический. Новое бытие подразумевает то, что рамки прежних воспринимающих способностей и прежняя концептуальная структура разрушаются, уступая место трансцендентному восприятию, уму и телу.

Обобщение всех существующих на сегодняшний день теорий относительно инициации даёт возможность сделать некоторые выводы о её сущности и глубинной психологической природе, которые заключаются в следующих принципиальных положениях:

1. Первое принципиальное положение проистекает из того, что в процессе устранения возникающих на протяжении жизни несоответствий между социальным статусом и биологическим состоянием индивида [2], между заданной от рождения «надмировой формой сущности» и сформировавшимся в условиях мира «телом судьбы» [7], которые непрерывны, начинают выделяться два независимых плана действия - фактический (само событие) и ритуальный (инициация). В этом случае предполагается, что инициации “вторичны” в том смысле, что следуют за тем событием, которому они “посвящены”. Отсюда логично следует вывод, что “раздельность” ритуала и события подразумевает переход человека, например, во взрослое состояние и без инициации. Но парадокс заключается в том, что как для древних культур, так и на сегодняшний день, - это единственно возможный способ стать “взрослым”, перейти на качественно иной уровень бытия (ранее без обряда человек не считался как “вполне родившимся”, так и «вполне мёртвым»). С древности событие признавалось свершившимся лишь постольку, поскольку оно воплощено в ритуале [2]. Таким образом, ритуал в архаическом и традиционном обществе заменял, а вернее, конструировал событие, он не “подтверждает” и не “утверждает” уже свершившегося факта, но создает его и, в конечном счете, является им, сливается с ним в единое нераздельное целое.

2. Второе принципиальное положение - если ритуал сливается с событием, удваивает его, то легко предположить существование второй реальности, сопряжённой с обыденной (профанной), на язык которой осуществляется перевод сознательно фиксируемой информации реального мира для получения доступа к иным экзистенциальным уровням (абсолютные, безусловные события реальности, преобразуются в условные категории, “растягивается” во времени смерть и рождение, а такой длительный процесс, как взросление, сводится в одну “точку”). Оказывается, что человеку не достаточно просто знания о следующей ступени своего развития (понимания необходимости изменений) для достижения качественной трансформации сознания (трансгрессивного перехода), то есть обновления знаковости. Ему необходимо восполнение «знания» и о надпредметном бытии, которому ближе иррациональный, телесный язык.

Подводя итог, можно предположить, что через инициации происходит интеграция, восполнение, сопряжение рациональной (сознание, мышление) и иррациональной (архетип, тело, дух) составляющей бытия индивида на всё более и более высоком уровне, где ключом является второе. Кроме того, данное представление перекликается с идеей о правополушарной природе инициатического обряда, а следовательно и его интуитивной, телесной представленности. То есть, с физиологической точки зрения, институт инициации призван разблокировать активность правого полушария головного мозга (практически не действующего у обычного человека), помочь освободиться от знаково-речевого, моделирующего диктата левого полушария, установить между ними сложную систему взаимосвязей, а также вывести сознание «за пределы» мозга в сферу транцендентного.

Основные положения произведённого теоретического анализа были использованы нами в ходе проведения арт-терапевтических семинаров, объединенных тематикой инициирования. Анализируя проделанную работу и её результаты, можно выделить некоторые процессуальные аспекты инициатической процедуры, как основные факторы трансформации сознания. В процессе инициации (как в древней обрядовой, так и в смоделированной в условиях семинара) изменяются пространственный облик мира, форма организации коллектива, характер общения, а также уровень семиотичности, то есть приумножается количество используемых знаковых систем (словесный язык, музыка, пение, танец, и др.). Все люди и предметы, которые находятся в поле ритуала (предметы интерьера, постройки, элементы ландшафта и др.), приобретают статус знаковых объектов и в совокупности контекстов каждого из семиотических полей конструируют грандиозный текст (гипертекст). Происходит интенсификация средств выразительности, т.е. более полное (по сравнению с повседневным) использование возможностей каждого из применяемых языков. «Прочтение» текста осуществляется в следующих основных плоскостях, «полях» значений:

1. Визуальное «поле» инициации. Сюда входит весь спектр видимости - невидимости и видения - невидения. В первом случае диапазон вариантов простирается от полной или частичной невидимости окружающего мира (прятание, укрывание, отсутствие) до максимальной проявленности. Значимо стремление придать миру максимальную яркость, отчётливость, выразительность, рельефность. Вводится вся цветовая гамма, дополнительные оттенки для украшения помещения, одежды, обрядовых атрибутов, применяются косметические средства, роспись. В результате подобной сверхпроявленности объективируются идеи, не имеющие воплощения в обыденной жизни: появляется возможность «видеть» нечеловеческие сущности. Изготовление масок, чучел - это также шаги в “прорисовке” мира. Во втором случае, речь идёт о способности к созерцанию, распространению взгляда вовне, а также ментальный процесс, включающий операции распознавания и истолкования зрительных образов.

2. Акустическое «поле» инициации. Вариативность использования в инициации звучания от доминирования звуковых символов (по сравнению с визуальными) до их ограничения (требование соблюдения тишины, молчание). Вообще, звук является одним из наиболее явных признаков жизни, а его отсутствие - указанием на близость смерти или на саму смерть. Кроме того, голос является усиленной формой дыхания, которое в свою очередь непосредственно связано с идеей души. Также в акте говорения (как и во всяком проявлении жизнедеятельности) человек распространяет себя вовне. Отсюда особое отношение к слову в инициации как к неотчуждаемой части человека. Понимание слова как “продолжения” человека объясняет заботу о сохранности слова, бережном “расходовании” запаса слов. Часто используемые звуковые формы: свист, стрельба, звон металла, щелканье бичом, различного рода имитации “природных” звуков, звучание музыкальных инструментов, пение и др. Слово в инициации преимущественно поэтическое.

3. Тактильное «поле» инициации. Напрямую или косвенно в мотиве инициации всегда прослеживается идея осязаемости-неосязаемости окружающего мира. То есть, то, что осязаемо рукой (телом), что ощущаемо, принадлежит реальному миру, недоступное для осязания - иным мирам. Следовательно, способность ощущать, реагировать на прикосновение относится к свойствам живых; отсутствие реакции на болевое воздействие (как вывод, отсутствие ощущений) диагностирует смерть.

4. «Поле» обоняния и вкуса. Интенсификация происходит в диапазоне: отсутствие вкусовых ощущений (запреты есть и пить) - их гипертрофия. Символика также сводится к противопоставлению смерть - жизнь. Главная особенность угощений и запахов, используемых в инициации в том, что они принадлежат предкам или богам. Собственно, всякая обрядовая трапеза воспроизводит ритуальное жертвоприношение [2].

5. «Поле» мифологемы. Здесь семантика текста реализуется в рамках обряда, как особого рода действительности, описание которой происходит с помощью словесной части. Обязательное условие - непознаваемость, отсутствие явной логики событий. В рамках мифологемы вводится запрет (препятствие), а также разрешение.

6. Динамическое «поле» инициации. Это поле объединяет все предыдущие, является условием их разворачивания. Данная область значений связана с движением в инициатическом обряде, сюда относятся временные и пространственные характеристики. Вариативность поведения обрядовых персонажей статика - динамика, подвижность - неподвижность. Сюда можно отнести танец (прыжки, перекатывания и др.), развёрнутые манипуляции с объектами (часто магическими), а также телесные движения, включённые в структуру испытаний (а это большая часть инициальных испытаний).

7. «Поле» отношений. В переводе происходящего на имеющиеся в распоряжении коллектива языки, так или иначе присутствует идея, что изменения коснулись не только героев, но и мира в целом. Обряд становится событием вселенского масштаба. Здесь находит своё воплощение идея о системной организации бытия. Кроме того, на протяжении всего обряда его участники находятся как бы на сцене, сами же являясь и зрителями, актуализируется способность к рефлексии.

Таким образом, в рамках семинара создаются условия для спонтанной групповой организации обряда, где каждый участник имеет возможность получить посвящение. Особую роль приобретает индивидуальная модель инициирования, разрабатываемая лично для себя с использованием всех выше перечисленных знаковых языков. Участники семинаров отмечают, что работа по самостоятельно составленной модели позволяет выйти на саму суть проблематики в её актуально представленном воплощении. Акцент делается на инициировании именно на уровне телесности, в её понимании как опредмеченном бытии, как целостности феномена тело-сознание [7,8,9]. В ходе семинаров участники часто проходят через преодоление своих страхов, физических и психологических ограничений, зафиксированных в теле, через болезненные и травмирующие переживания в их символической трактовке, причём делают это осознанно, составляя собственный инициационный сценарий. Это ещё раз позволяет переосмыслить актуальные проблемы, как ступени инициирования. Итогом подобной работы служит выход на более высокий уровень восприятия реальности, качественно иной уровень осмысления и концептуализации бытия. Происходит завершение гештальтов прошлой жизни. И, что на наш взгляд не менее существенно, участники получают необходимое им разрешение на изменения.

Характерным является то, что участники (славяне) в своих инициационных моделях часто обращаются к славянской культурной традиции (песни, танец, элементы мифологии (фольклор) и других обрядов, например, календарного цикла). В связи с этим, полезным представляется привлечение в терапевтических целях этнического материала (и информации о нём) родственной участникам этно-традиции.

Важно отметить, что существует различие между двумя основными видами запроса на психотерапию (в терминах Дюркхайма - психотерапию малую и большую). Первый вид - запрос на «лечение», речь в нём идёт о приспособляемости, адаптивности, компенсации и т.п.

На второй вид тематики запроса обратили внимание не так давно, указывая на абсурдность человеческого поведения в отношении своего тела и жизни, на его неутомимость в поиске смыслов и «истины». Часто человек, пришедший к психотерапевту, несёт в себе глубинные мотивы трансформации сознания (иногда осознаваемые). В данном случае речь идёт о постижении собственной сути, о движении к целостному присутствию человека в мире, о переходе на более высокий уровень бытия (инициации). Игнорируя скрытый запрос, осуществляя перевод процесса терапии в сугубо рациональное русло, терапевт лишает клиента посвящения, подкрепляет модель неудачи в инициатическом испытании. Человеку, который стоит на ступени инициального и не встречает на ней понимания или без должного понимания удерживается на прежней ступени, наносится глубокий вред: если человек относится к этой ступени, но не развивается в соответствии с ней, то он «заболевает» (символическая ситуация смерти).

Подводя итог, следует сказать, что в рамках данной статьи невозможно осветить весь объём информации по затронутой теме, её основные положения лишь позволяют наметить пути дальнейших исследований, поставить некоторые вопросы как теории, так и практики, такие, например, как вопрос о границах применения инициации, о роли терапевта и уровне его «посвященности», о формах инициирования и прочие.Однако отчасти они снимаются, если принять во внимание, что для человека, ступившего на инициальный путь, решающим является тот факт, что однажды он встречает человека, который знает о существовании этого пути и сам по нему идет, а следовательно, умеет понять близких ему людей от сути к сути.

Резюме

В статье исследована психологическая природа инициации в традиционных культурах и её аналогов в современном обществе. Конкретизированы представления об используемых в инициации знаковых системах. Указана роль телесности в инициатическом действе и психотерапевтические возможности работы с телом в инициационной арт-терапии.

Ключевые слова: инициация,самоинициация, архетип, телесность.

Psychological character of traditional culture and its analogues of contemporary society are investigated in the article. Ideas are specified of the systems of signs used in initiation. The role of corporalness in an initiative action and psychotherapeutic possibilities of work with a body in initiative art-therapy are indicated.

Key words: initiation, selfinitiation, archetype, corporalness

Литература:

1. Авакумов С.В. Мотив инициации в сновидениях и психотерапевтическом процессе // Журнал психологии и психоанализа. - №4. - Декабрь 2003 г.

2. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб.: Наука, 1993. - 223 с.

3.Белковский С.А. Инициация взросления в различных культурах. http://www.follow.ru/article/265.

4.Арнольд ван Геннеп. Обряды перехода: Систематическое изучение обрядов. - М.: Восточная. литература, 2002. - 198 с.

5.Вознесенская Е.Л. Инициационная арт-терапия как отклик на потребности современного клиента // Простір арт-терапії: Разом з вами: Збірник наукових статей. К., 2006.

6. Громов Д.В. Изменение психологических характеристик личности в процессе прохождения процедур инициационного типа. Дисс. канд. психол. наук. М., 2002.

7. Дюркхайм К. О двойственном происхождении человека. СПб.: Импакс, 1992. - 156 с.

8. Летуновский В.В. Экзистенциальная психотерапия и телесность человека // Вопрсы ментальной медицины и экологии. - 2002. - Том 8. - №3.

9. Никитин В.Н. Онтология телесности: смыслы, парадоксы, абсурд. - М.: Когито-центр, 2006. - 320 с.