Работа со сновидением в арт-терапии. Наталья Кузьмина - Клуб арт-терапии - Лаборатория арт-терапии

Работа со сновидением в арт-терапии.

Наталья Кузьмина

Бум научного исследования и описания феномена сновидения начинается с середины XIX в. Отталкиваясь от терапевтического потенциала сновидения, который исследователи признавали, исходя из собственного сновиденного опыта, а также сновиденного опыта пациентов, ими было создано множество концепций, которые на сегодняшний день находятся в кризисной оппозиции друг к другу. На данном этапе развития науки разрозненные знания относительно сна и сновидения остаются в рамках нескольких существующих теорий личности, не выходя за эти рамки и не интегрируясь в ткань общепсихологического достояния. Однако, полуторавековая история изучения вопроса привела исследователей к выводу, что «по-видимому, не существует единственно правильной теории сновидений и метода их толкования». Подобная ситуация сложилась из-за противоречивого отношения различных исследователей к «недостоверным» и необъективным источникам информации, требующим чаще всего интеграции научного клинического, метафизического и культурологического материала воедино. А эта задача в наши дни трудная и неблагодарная.

Несмотря на это, привлечение материала сновидения клиента в арт-терапевтическую работу предполагает понимание терапевтом природы сновидения, его функций и значения в структуре психической жизни индивида. Более того, специфика арт-терапии как творческого метода, позволяет хорошо исследовать взаимосвязь реального и сновиденного мира наглядным для клиента образом. И функция арт-терапевта здесь как эксперта повышается, ведь сновидение традиционно воспринимается как дверь в непознанное, мистическое. Специалист выступает как проводник в это непознанное, многие утверждения принимаются на веру, некритично. На арт-терапевта накладывется высокий уровень ответственности за понимания значения и смысла сновидения для человека и его развития.

Глубокие корни понимания значения и смысла сновидения находятся в источниках многотысячелетней давности, таких как культуры шаманских обществ, индейские, тибетские и сибирские традиции. Отношение наших предков к сновидениям зачастую профанируют, рассматривая его как составляющую мифологического сознания примитивных культур. В целом считается, что предки рассматривали сны как зашифрованные послания магических сил, перед которыми испытывали страх. Детальное изучение особенностей мировоззрения древних народов позволяет понять тот факт, что сновидение не противопоставлялось реальности, а было включено в структуру мироописания в качестве уравновешивающей, специфической её части. Так, в традиционной тибетской культуре информация, идущая из сновидения, часто становится важнее информации, которую может дать сознательный ум; например: учитель зачастую использует сны учеников чтобы решить, могут ли они получить то или иное знание. Однако западная цивилизация утратила понимание значения сновидений и культуру работы с ними.

Первые попытки психологических исследований сновидения начали предприниматься когда психология утвердилась, как самостоятельная наука. Но большая часть научных исследований сновидения является достоянием психологических школ начала XX века: классического и неоклассического психоанализа, аналитической психологии, индивидуальной психологии, гештальт-терапии, психодрамы, экзистенциальной, процессуальной и трансперсональной психологии.

Как уже указывалось выше, стимулом для начала научного исследования феномена сновидения стал интерес психологов к анализу собственных снов. Первой работой в этом ключе стала публикация А. Мори, где он приводит исследование влияния внешних раздражителей на сновидения (1861).

Дальнейшее развитие темы принадлежит Зигмунду Фрейду. Он никогда не скрывал, что изучал сновидения как введение в теорию неврозов (Фрейд, 2001). Это во многом определило основные положения его концепции: источник образования сновидения – бессознательное влечение (желание), которое из-за потери бдительности сознанием, стремится к осуществлению во время сна. Изобразить это влечение реалистично сновидение не может – это вызовет пробуждение и травматизацию при воспоминании, поэтому оно прибегает к механизмам шифровки образов и маскировки под ними желания (этот процесс назван работой сновидения).

На данный момент предлагаются следующие механизмы работы сновидения: смещение (главное средство искажения сновидения, незначительные воспоминания привлекают к себе много внимания в сновидении, значительные могут стать очень мелкими делалями), сгущение (сновидение гораздо короче его скрытого содержания), вторичная обработка (появление связей между эпизодами при воспоминании), изображение, символизация, отбор, искажение, трансформация, перестановка, перемещение и другие модификации первоначального желания.

Инстинктивные импульсы смешиваются с предсознательными мыслями, связанными с актуальными конфликтами. Таким образом, сон показывает то, от чего эго пытается защититься в бодрствовании.

Когда человек спит, цензура сознания менее бдительна, это позволяет бессознательному желанию проявиться настолько, насколько это не вызовет протеста вытесняющей инстанции. Сновидение - универсальный "симптом невротический", проявляющийся и у всех здоровых людей.

Бессознательное влечение и есть создатель сновидения, его движущая сила

Фрейдовская техника работы со сновидением заключается в том, что оно разбивается на отдельные элементы, и сновидца просят высказывать свободные ассоциации на каждый элемент. По этим свободным ассоциациям определяется содержание бессознательного.

А в самом финале своей жизни Фрейд пришел к выводу, что сновидение является только попыткой исполнения желания, а не самим исполнением (2001).

Другим авторитетным исследователем сновидений был Юнг. Он утверждал, что «общая функция снов - попытаться восстановить наш психологический баланс продуцирования материала сна, который восстанавливает трудноуловимым способом общее психическое равновесие» (Jung, 1964).

«Вся сновидческая работа, в сущности, субъективна, и сновидение есть театр, в котором сновидец оказывается сценой, актером, суфлером, режиссером, автором, публикой и критиком. Эта простая истина образует основу для понимания смысла сновидения, которое я назвал толкованием на субъективном уровне. Такое толкование рассматривает все персонажи сновидения как персонифицированные черты собственной личности сновидца" ("Общие аспекты психологии сновидений").

Юнг опровергает утверждение Фрейда: «Сновидение не подчиняется нашему желанию и не реализует его, оно очень часто встает в возмутительную оппозицию к нашим сознательным намерениям». Также он рассматривает сновидения, как выражение автономии души. Для Юнга это слова неизвестного языка - естественного образного языка психики. Посредством работы со снами может осуществляться диалог с бессознательным. В этом процессе сновидениям отводится особая роль по осуществлению компенсаторной функции бессознательного по отношению к сознанию. Таким образом сны помогают психике исправить дефекты в отношении сновидца к жизни. Техника юнговского толкования состояла в кружении вокруг сна - постоянном возвращении к вопросу: «Каково послание сна, что он советует?» Юнг определял сон как "спонтанное рисование своего портрета в символической форме, изображение действительной ситуации, совершающейся в бессознательном".

Последовательность больших или символических снов часто рассматривалась Юнгом как изображение индивидуации. Некоторые юнгианские аналитики критиковали Юнга за то, что, разделяя сны на малые и большие, он пренебрегал первыми и отдавал явное предпочтение вторым. Они показали, что даже совсем короткие сновидения могут вносить важные эмоции в жизнь сновидца. Дискутировался также вопрос о диагностической ценности сновидений, поскольку известно, что Юнг на основании сна мог отказать в анализе.

Основа юнговской теории сновидений: образы в больших сновидениях являются символами архетипов. Эти символы отражают тенденцию архетипов не скрываться, а выражать себя. Для Юнга символы скорее раскрывают, чем скрывают. Причина психических заболеваний кроется в неспособности интегрировать сознание и бессознательное, которые комплиментарны по своей природе. Интеграции можно достигать при помощи вычленения архетипов из сновидческих образов.

Другой крупный исследователь сновидений, Дикман, придерживался той точки зрения, что существует преемственность эго сна и эго бодрствования. Это позволяет использовать сны в качестве диагностического и прогностического инструмента внутреннего и внешнего мира. Другие же авторы считали, что сны могут представлять совершенно незнакомую психическую территорию.

Ульман и другие авторы экзистенциального и трансперсонального направления, которые, ссылаясь на теорию Д. Бома об имплицитном или скрытом порядке вселенной, считали работу со снами соприкосновением с глубочайшими уровнями связанности всех явлений.

Минделл, создавший в Америке школу процессуально-ориентированной терапии, уделяет большое внимание связи между сновидениями и телесными симптомами, личностным мифом и неосознаваемыми телесными сигналами. Он близок к трансперсональным психологам, среди которых есть немало исследователей люцидных, управляемых и осознанных сновидений.

Канцер обратил внимание, что сон неизбежно является посланием тому, кому он будет рассказан, а количество принесенных снов свидетельствует о мотивации на сотрудничество с аналитиком. Сон также может выступать в роли супервизора терапии, если обратить внимание на то, что снится после неё.

В целом, в работах юнгианских аналитиков можно обнаружить весь спектр подходов к сновидениям - от классического религиозного виденья снов как духовного руководства Самости до постмодернистского отношения к ним как к живой полисемантической реальности. Особенно близки к постмодернистскому подходу такие особенности сна, как отсутствие логики, неопределенность, фрагментарность, парадоксальность, самоирония, эффектность и театральность, скрытое цитирование и гипертекстовость. Сны демонстрируют возможность высвобождения игрового потенциала языка и мышления. Сны участвуют в деконструкции фаллогоцентрических установок личности. Ссылка на то, что сейчас рассказывается сон, позволяет поставить кавычки и тем самым легитимизирует альтернативный способ самовыражения. Это новое постмодернистское виденье становится все более актуальным для психотерапии

Постмодернистский подход исходит из относительности и иллюзорности всех идеологий и мифологем, оставляя нам только веру в ценность сомнений, постоянного скептического вопрошания. Примерами постмодернистских техник является прочтение сна наоборот (от конца к началу), продолжение сна в фантазии, обсуждение неприснившегося сна, воображаемый разговор с источником снов, разбиение сна на более короткие сны и анти-сны, деконструктивистское комбинирование элементов сна в новые сочетания. Юнгианский психолог Роберт Джонсон предлагал придумать ритуал, вносящий сон в реальность.

Когнитивные объяснения природы сновидений выглядят далеко не так волнующе; согласно этим объяснениям, сновидения представляют собой нечто вроде мысленной «системы подшивки и хранения документов». Во время сна наш мозг продолжает обрабатывать результаты дневной деятельности, а сновидения попросту отражают бессознательные попытки найти некий порядок в хаотическом когнитивном мире образов вчерашнего дня.

М. Босс, экзистенциальный психотерапевт, использует феноменологический подход к толкованию сновидений (The analysis of dreams. New York: Philosophical Library, 1958). Он отрицает, что сны являются символическими или компенсаторными. Сновидение должно приниматься по своей нарицательной стоимости. Оно освещает то, каким образом сновидец видит свое существование.

Босс отвергает весь набор желаний, механизмов, архетипов, компенсаций и масок,

которые психоаналитик включает в толкование сновидений.

Хотя Босс обходится без символов, он говорит, что объект сновидения может иметь для сновидца разное значение, и включаться в различные системы отношений. Вместо свободных ассоциаций (Фрейд) или амплификации (Юнг) экзистенциальный аналитик задает сновидцу вопросы, что позволяет более ясно и открыто увидеть значение сна в соответствии с бодрствующей жизнью. Пациент обретает ценные инсайты, касающиеся бытия-в-мире. Свободное использование этих инсайтов способствует построению более здорового Dasain (бытие-в-мире). «Феномены сна, таким образом, всегда лишь то, чем они являются; они всегда раскрытие, девуалирование и никогда - сокрытие и вуалирование психического содержания» (Босс, 1958). Для феноменолога реально то, что может быть увидено или прожито. Истина раскрывается в самих феноменах. Он предлагает последовательно рассмотреть место сновидения, его сюжет и собственно состояние сновидца в ходе сновидения. Трем вышеизложенным пунктам соответствуют вопросы: Где? Что? и Как?

Для экзистенциальной психологии, в целом, традиционно понимание гомологичности состояний сновидения и бодрствования (Бинсвангер, 1999; Босс,1977). Т.е. сон ни в коем случае не рассматривается как отражение жизни в бодрствовании. Сон и бодрствование – это разные модусы одной и той же человеческой экзистенции. Отличие сновидения заключается в более четкой артикуляции экзистенциальной структуры сновидца. При работе со сновидениями сновидцу гораздо труднее обмануть и терапевта и себя самого.

Сейчас сновидение является объектом интереса психологических школ: классического и неоклассического психоанализа (3. Фрейд, X. Кэхэле, М. Лачманн, X. Лёинер, Ш. Росс, Дж. Салливан, Л. Саул, О. Фенихель, Ш. Ференци, , М. Эберхардт), аналитической психологии (К. Юнг, Дж. Тэйлор, Дж. Хиллман, Дж. Холл), индивидуальной психологии (А. Адлер, Г. Мосак), гештальт-терапии (Ф. Перлз, С. Гингер), психодрамы (Я. Морено, Г. Лейтц). Значительное внимание данному феномену уделяется в работах представителей экзистенциальной (Л. Бинсвангер, М. Босс, Дж. Бьюдженталь, Т. Грининг, К. Дюркхайм, Г. Кондрау А. Лэнгле, Р. Мэй, В. Франкл, И. Ялом, К. Ясперс), процессуальной (А. Минделл) и трансперсональной психологии (Р. Боснак, П. Вейнтрауб, П. Гарфилд, С. Гроф, Десамп, Р. Джонсон, Дж. Диллард, С. Каплан-Уильямс, К. Келзер, С. Криппнер, С. Лаберж, Д.Лии, Т. Маккенна, М. Мерфи, X. Рейнголд, Т.Т. Ринпоче, Ч. Тарт, К. Уилбер, К. Харари). Психофизиологические исследования составляют общую основу изучения сновидений (Ю. Азерински, Ф.В. Басейн, У. Демент, М. Жюве, Н. Клейтман, Ф. Крик, ЛЛ. Лапташ, Р. Маккарли, Г. Митчисон, B.C. Ротенберг, Дж. Уинсон, Э. Хартманн, Д.А. Хобсон). И это лишь краткий список.

Арт-терапевтический подход к работе со сновидением предполагает не только интеграцию вышеперечисленных положений, но и сопоставление психологического знания о сновидении со знаниями, накопленными в духовных традициях, а также отражённых в современных и классических направлениях искусства. Интересными в этом случае представляются классическая метафорическая диада «Сон-Пробуждение». Пробуждение, как в духовном смысле, так и в эстетическом, всегда воспринималось как Возрождение, Просветление, Осознание, Обновление. Сну приписывается значение Иллюзии, Заблуждения, Замирания или даже Смерти. Сновидение, соответственно, рассматривалось как искажённое восприятие мира, не поддающееся управлению и осознанию, происходящее в состоянии Сна (или в состоянии Не-Пробуждённости).

Итак, наблюдая движение исследовательской мысли, мы видим, как от усложнения значения сновидения знание продвигается к его самоочевидности. Изначально скрытый и труднопостижимый смысл сновидения приобретает условную понятность и соотнесённость с желаниями сновидца. Далее становится ясно, что сновидение имеет функцию раскрыть нечто, а не зашифровать, указывает, несёт некое экзистенциальное послание. Позже сновидение начинают воспринимать буквально. Наши современники уже отмечают, что сон можно рассматривать как альтернативный способ самовыражения и смешивать материал сновидения и бодрствования, тем самым утверждая их равноценность. Культура постмодерна, снимая все запреты и ограничения, сняла барьер и между этими мирами.

Для арт-терапевтического подхода сновидение выступило как дополнительная реальность, где мы можем ещё глубже познавать себя, а также осознавать тот сон, из которого нужно проснуться. Одной из важнейших ключевых идей в арт-терапии является Пробуждённость, Осознанность. Сновидение же рассматривается как один из способов отражения интегрированной личности, где все происходящие события являются фактами её психической реальности, стремящейся к осознанию, развитию и реализации Значимых целей.

Понятие психической реальности введено в психологию изначально также Фрейдом. Впервые о психической реальности в психоанализе заговорили, когда было установлено, что фантазии, которые не подкреплены реальными фактами, могут приводить к патогенным последствиям. Клинические исследования Фрейда утвердили его в том, что "в мире неврозов именно психическая реальность играет главную роль" и рассматривалась она изначально как искажение и полное замещение реальности материальной (объективной).

Теперь понятие психической реальности принято как одно из ключевых понятий аналитической психологии. Она интегрирует в себя значения опыт и образ, а также выступает как природа и функция психического.

1) Опыт

2) Образ

3) Природа и функция психического

В качестве опыта или переживания психическая реальность включает в себя все, что кажется человеку реальным или содержащим в себе силу реальности. Согласно Юнгу, человек переживает жизнь и жизненные события прежде всего в категориях правды субъективного повествования, а не исторической истины (так называемый личный миф). Переживаемое как психическая реальность может быть и формой самовыражения. Ее иллюстрацией среди прочего является тенденция бессознательного персонифицировать свои содержания. В арт-терапии демонстрацией психической реальности являются все продукты творческой деятельности, а также выбор и реализация способов их создания. Психическая реальность двух людей будет заметно различаться.

Юнг пришел к выводу, что в силу своей образной композиции психическая реальность является единственной реальностью, которую мы можем переживать непосредственно. Как внешний, так и внутренний миры переживаются с помощью образной системы. Сам образ - это то, что непосредственно предъявляет себя сознанию. Мы осознаем свой опыт путем столкновения с его образом.

В аспекте психической реальности, как обозначения природы и функции психического, последнее, согласно Юнгу, действует как промежуточный мир между физической и духовной сферами, способными к соприкосновению и смешению.

Психическая реальность, независимо от того, в каком состоянии мы пребываем, для нас едина, и то, что является фактом сновидения, также является фактом психической реальности.

Одним из основных приёмов работы со сновидением в арт-терапии является вплетение его в общую картину актуальной жизненной ситуации, определение и осознание своих чувств, жизненных установок, мыслей и действий. Для этого используются традиционные способы самовыражения: рисунок, коллаж, лепка, драматизации, а также медитативные и созерцательные практики, позволяющие абстрагироваться от эмоционально значимых ситуаций: как бы ни был прекрасен или ужасен этот «Сон», постарайся проснуться и увидеть всё это со стороны, объективно и непредвзято. Именно в этом ресурсном состоянии доступны правильные ответы и действия. Состояние сновидения быстротечно, что бы там ни происходило - оно приносит очень важный опыт, новые образы, новую грань переживания себя, но вскоре забывается и отступает. Пробуждение, озарение всегда связано с новым уровнем, который необратим и навсегда остаётся как мудрость, свет, осознанность.

Арт-терапия в теории и практике

Форма входа